Страница 25 из 47
Старик привык за долгие годы одиночества к разговору с самим собой. Серке нравились звуки спокойного рассудительного голоса. Они внушали уверенность в будущем, безопасность, что особо важна живому существу.
-Хм. Однако надобно дать тебе имя. Что-то я этого раньше не сделал, - осудил сам себя Петр Васильевич.
-Серая, как мышь. Может Мышкой назвать? Нет, какая же Мышка, если ловишь мышей и крыс. Имя врага – обида для нее. Серая, так серая. Как овец или коров называют в деревнях? По цвету: Рыжик, Белка, Серка. Точно – Серка!
При этом слове он взглянул на кошку, и будто молния проскочила между ними: «Серка», - повторил хозяин. Кошка тут же встала и подняла хвост трубой, а самый кончик изогнулся вопросительным знаком.
-Серка, - ещё раз повторил с дрожью в голосе старик, и в многочисленных морщинах возле его глаз появилась влага.
-Смотри-ка, кажется, угадал. Это же надо! Вот тебе и теория вероятности. Значит и хозяева её прежние были пожилыми людьми, связанными как-то с селом. Похожий ход мыслей, и это приятно. Но то, что она породистая, сомнений нет - какое важное спокойствие и уверенность в себе.
Серка, словно соглашаясь с рассуждениями нового хозяина, зевнула так широко, что, кажется, ещё чуть-чуть и у неё соскочит челюсть с положенного места.
-Вот, и язык у тебя ярко-красного цвета, что подтверждает породу и здоровье.
-Мурк, - согласилась Серка.
10
Наступила глубокая осень. Дачный сезон закончился, сады опустели. Только каждый день среди поникших, потерявших листву, а вместе с ней красоту берез и осин раздавался призывный крик:
-Серка, Серка.
И пока гремит открываемый замок о железную дверь, ведущую на участок, кошачий выводок с серой крупной кошкой во главе собирается возле домика.