Страница 39 из 47
-Серка, - позвал как-то он ее, бегущую рядом. – Серка, - и наклонился, чтобы взять ее на руки. Она подошла и позволила взять себя на руки.
-Серка, - повторил старик, а на глазах его появилась знакомая ей влага, - Серка, ну что же ты рвешь мне душу? А как же котята, ведь зимой они без тебя пропадут.
Он гладил ее натянутое струной сильное тело, и повторял, может быть, в десятый раз: «Серка, Серка, бедная моя кошка».
Домой старик приходил опечаленный, но как-то после очередного кормления кошачьего племени решительно заявил сам себе:
-Всё! Беру Серку домой. Нельзя обманывать кошачьих надежд.
На следующий день он взял большую спортивную сумку на молнии и пошел в сад. Всё так и случилось, как случалось в последние два дня. Серка выскочила, чтобы проводить его, и Петр Васильевич остановился и позвал её, бегущую чуть поодаль от него.
-Серка, Серка, иди ко мне!
Когда её натянутое, и, как бы противившееся ласке тело, он прижал к себе, то вспомнился ему полувековой давности случай.
Он, аспирантом на кафедре полупроводников, вернулся домой из месячной командировки на Урал. Самолёт из Челябинска прилетел поздно, на такси денег не было, да и не стал бы он их тратить, если бы и были. Считал более важным беречь копейку для семьи, потому ждал автобус. Зима, мороз, сомнения – придет или нет автобус. Тогда для советских и большей частью небогатых людей городской транспорт ходил и за полночь: выручала власть своих людей. У Петра в руках тяжеленный чемодан с образцами, за которые он переживал больше, чем за свою жизнь. Ведь они – плод совместных опытов.
Автобус не подвел - довез. От остановки тащил ношу, вспоминая анекдот про чемодан без ручки. Петр взмок, скорее, не от тяжести, а от торопливости, что гнала его. Хотя и спокойно было тогда в городе по ночам, но думы, думы: а вдруг какие-нибудь полупьяные хулиганы пристанут. А он не в боевой форме - чемодан же не бросишь. Но всё обошлось.