И, может быть, только чайка заметит,
что в лодке не стало меня.
Л. Дербенев
I
Три дня лил дождь. Не нудный, ноябрьский, как положено по календарю, а сильный, временами грозовой. Могучие платаны покорно никли под нескончаемыми струями воды, теряя последние листья, оранжево-желтые, резные, красивые. Их безжалостно мяли торопливые пешеходы, редко вспоминая об их весенней свежести. Из водосточных труб с шумом стекала вода, превращая улицы в реки. Звуки от бесчисленных ударов капель о жесть, черепицу, палые листья сливались в единый, многоголосый гул, перекрывающий остальные звуки большого города. Во всем пространстве между реками-мостовыми и свинцово-пепельными тучами, крепко зацепившимися за отроги Альп, висела стойкая водяная пыль.
Неумолимая стихия, казалось, хотела навсегда смыть Цюрих в долину.
Накануне прилёта делегации из России, к вечеру, неожиданно просветлело. Подул свежий северо-восточный ветер, быстро сдвинувший дождевые тучи на запад.
-Повезло русским с погодой, - с легкой, еле заметной усмешкой сказал Вернер, встретившись со мной в аэропорту Клоттен.
-Да, ветер с родины, - сдержанно ответил я: с Вернером я познакомился за два дня до этого.
-Волнуетесь?
-Не без этого.
Клоттен. Маленький городок вблизи Цюриха - воздушные ворота восточной Швейцарии. Сейчас мне тяжело здесь бывать: волею судеб я был вовлечен в печальные события в июле 2002 года, когда из-за ошибки авиадиспетчера фирмы «Скайгайд» в небе над Боденским озером столкнулись в воздухе два самолета, транспортный и пассажирский, в котором летели дети из России.
В фирме был свой русско-немецкий переводчик, меня же пригласили для обслуживания большого количества родственников погибших русских детей. С нас, приглашенных переводчиков, взяли подписку о неразглашении услышанного и узнанного. Что может сравниться с горем родителей, потерявших детей-подростков, тем более таким трагическим образом? Миг и их не стало. Лучше не вспоминать и не представлять.