Михаил Чижов

нижегородский писатель

Онлайн

Сейчас 8 гостей онлайн

Последние комментарии


Рейтинг пользователей: / 0
ХудшийЛучший 
Содержание
Записки переводчика
Страница 2
Страница 3
Страница 4
Страница 5
Страница 6
Страница 7
Страница 8
Страница 9
Страница 10
Страница 11
Страница 12
Страница 13
Страница 14
Страница 15
Страница 16
Страница 17
Страница 18
Страница 19
Страница 20
Страница 21
Страница 22
Страница 23
Страница 24
Страница 25
Страница 26
Страница 27
Страница 28
Страница 29
Страница 30
Страница 31
Страница 32
Страница 33
Страница 34
Страница 35
Страница 36
Страница 37
Страница 38
Страница 39
Страница 40
Страница 41
Страница 42
Страница 43
Страница 44
Страница 45
Страница 46
Страница 47
Страница 48
Страница 49
Страница 50
Страница 51
Страница 52
Страница 53
Страница 54
Страница 55
Страница 56
Страница 57
Страница 58
Страница 59
Страница 60
Страница 61
Страница 62
Страница 63
Страница 64
Все страницы

- Почему ты не хочешь умирать здесь? Я буду ухаживать за могилой, носить цветы, - она тихо заплакала, по-бабьи положив руки под груди.

- Я, как древний египтянин не могу умирать на чужбине. Они твердо верили, что, если за могилой не ухаживают родные, то умирает не только тело, но и душа. Двойная смерть. Мне же хочется из родной земли прорасти хоть веточкой, хоть кустиком. А то здесь неплановый кустик срежут и скажут, что он нарушает архитектурную композицию. А там Минька посадит сосну сибирскую, то есть кедр. Вымахнет он на сотню метров, и будут все в округе говорить, объясняя кому-то дорогу: «Вон там, у кедра, что на могиле швейцарца, надо повернуть направо». Все хоть интрига какая-то.

- Вот ведь, а я и не знала такого о египтянах, - в ней проснулся профессиональный интерес. Практицизм у немцев всегда главнее чувств.

- Всю жизнь торопился  переводить нерусские слова на родной язык, и всегда не хватало времени, чтобы слушающие поняли мою душу.

Хильда перестала плакать.

- Милый, запомни, мне было хорошо с тобой. Всегда, даже когда ты сердился. Во всех делах и мыслях чувствовалась твоя душа. Ты цельный человек и делал все добросовестно. Но тебя не понимали, многие думали, что ты, прежде всего, ищешь личную выгоду.

- Да, я знаю. Они были плохо воспитаны, или, по закону монаха Менделя, унаследовали кровь свиньи. Мне жаль их, стремящихся к жизни сытой хавроньи.

- Мне жаль тебя, а не их, - эхом отозвалась Хильда. - Но почему ты не хочешь, чтобы я была с тобой в последние минуты?

- Нет, лучше будет, если ты приедешь через год. Это будет обоснованно: хлопоты об установке памятника. «А в России я буду совсем молодым, и седина отлетит как дым – это юности мой край». Ты, конечно, не слышала такой песни?

Она внимательно посмотрела на меня и пробормотала: «Только видя таких людей, я понимаю, почему Россия выиграла у Германии.

- А что толку? – горестно усмехнулся я. – Всегда с прохладцей относился к советской власти, и примиряло меня с ней то, что государство было могучим, готовым крепко дать по зубам всем, кто покусится на независимость. Сейчас же, при демократии, выживет ли страна? Эта мысль гнетет меня. С остальными я примирился. 

- Последнее время ты постоянно жил в своем мире и не допускал меня до него, ты снисходил до меня, лишь употребляя простые выражения «да», «нет». О чем ты думал? – спросила Хильда, пытаясь уйти от опасной темы.