Михаил Чижов

нижегородский писатель

Онлайн

Сейчас 10 гостей онлайн

Последние комментарии


Рейтинг пользователей: / 0
ХудшийЛучший 
Содержание
Записки переводчика
Страница 2
Страница 3
Страница 4
Страница 5
Страница 6
Страница 7
Страница 8
Страница 9
Страница 10
Страница 11
Страница 12
Страница 13
Страница 14
Страница 15
Страница 16
Страница 17
Страница 18
Страница 19
Страница 20
Страница 21
Страница 22
Страница 23
Страница 24
Страница 25
Страница 26
Страница 27
Страница 28
Страница 29
Страница 30
Страница 31
Страница 32
Страница 33
Страница 34
Страница 35
Страница 36
Страница 37
Страница 38
Страница 39
Страница 40
Страница 41
Страница 42
Страница 43
Страница 44
Страница 45
Страница 46
Страница 47
Страница 48
Страница 49
Страница 50
Страница 51
Страница 52
Страница 53
Страница 54
Страница 55
Страница 56
Страница 57
Страница 58
Страница 59
Страница 60
Страница 61
Страница 62
Страница 63
Страница 64
Все страницы

Обычные слова приветствий. Группа окружила нас с Вернером, мужчины здороваются с ним за руку, некоторые, видимо, знакомы со времени его летней поездки в Россию. Руководитель русской группы, высокий брюнет, под метр девяносто ростом, с крупными, рублеными, словно топором, чертами лица, говорит с Вернером по-английски. Английский язык не стал для меня родным как немецкий. Вторым языком в университете у меня был французский, кстати, здесь, в Швейцарии, это самое лучшее сочетание, хотя вся молодёжь с высшим образованием свободно изъясняется на английском. С языковой точки зрения Швейцария уникальная страна. Здесь четыре государственных языка: немецкий, на котором говорит вся северо-восточная часть страны, примыкающая к Германии и Австрии, да и центральная тоже, юг «отдан» итальянцам и древним ретороманцам, вокруг Женевского озера, на западе, живут в основном французы.

Я, молча, наблюдаю за своими бывшими земляками: бессмысленно переводить восторженные восклицания. "16 человек и все говорят по-русски», - шутливо подумалось мне. Шустрый блондин в джинсовом костюме, сразу видно опытный и экономный путешественник, уверенно и грамотно отвечает на вопросы Вернера, в его речи чувствуется саксонский акцент. Потом ещё одна девица щебечет с ним на английском. Приятно, что русские так быстро вливаются в европейский поток, но таких, к сожалению, еще немного.  

Группа рассаживается по двум микроавтобусам и отбывает в гостиницу «Корона» или «Krone» по-немецки. Я слушаю, как они отпускают шуточки, бодрясь в незнакомой обстановке. Потом разговор затихает. Лишь временами слышны восторженные возгласы при виде красивых дорожных развилок, виадуков, тоннелей.

При оформлении делегации в отель моя задача состоит в том, чтобы разучить с постояльцами, не говорящими на европейских языках, номер их комнаты. Номер – это важно, это пропуск в ресторан по утрам к шведскому столу. Некоторым приходится писать транскрипцию этих числительных. «Цвай хундерт айнц» – 201. Немного забавно, но я терпелив.

Жизнь в Швейцарии научила меня терпеть и уважать любое мнение, пусть даже самое глупое; ценить его, зачастую только на словах, но не возражать. Прекословить здесь не рекомендуется априори. Вопрос: «Ты меня уважаешь?», который пытается решить почти каждый пьяный в России, здесь, в Западной Европе, и не только в Швейцарии, решён столетия назад, исходя из римского права, поставившего личность во главу угла. Россия  уникальная в этом смысле страна, где подавление личного «Я» - общегосударственная задача власти, поэтому русский народ безуспешно пытается найти уважение к себе, хотя бы в пьяном виде, согласно поговорке, что у трезвого на уме, то у пьяного на языке.