Особая осенняя тишина. Ноябрь избавил теплолюбивые платаны от весеннего великолепия, и, шурша широченными, значительно крупнее кленовых листьями, я неторопливо возвращаюсь домой. Мне хочется обдумать, что со мной произошло, и принять какое-то решение. Русские и Валентина разбередили мои чувства, внесли сумятицу в, казалось бы, прочно устоявшуюся жизнь.
Где-то здесь, невдалеке от красивого купеческого особняка, растёт гигантская секвойя. Мы, гуляя с русскими по Цюриху, заходили сюда и пытались обнять ее. Лишь вчетвером справились с этим несложным заданием. Мне хочется ещё раз посмотреть на могучее дерево, прожившее, быть может, 2 тысячи лет, ведь секвойя мировой долгожитель среди деревьев и 5 тысяч лет для нее не предел. Сделав крюк, я подхожу к стволу и дотрагиваюсь до шершавого ствола. Та же сосновая кора, как в России, только черная, испещренная глубочайшими морщинами столетий, помнивших, быть может, римских легионеров, основавших на этом месте поселение Турикон во II веке нашей эры.
В те две недели работы со своими соплеменниками мои нервы были напряжены и не давали ни на секунду сбоя. К тому же обязанности по договору заставляли поддерживать свой уровень на будущее. Общение с русскими, воспоминания, нахлынувшие под впечатлением разговоров о нелегкой судьбе России, и все это за короткий двухнедельный срок, серьезным образом сконцентрировало мои физические возможности.
Последовавшее затем расслабление, грусть, ностальгия, как сторожевые собаки, вырвавшиеся из ошейников, набросились на меня и стали кусать больно и глубоко. Сначала заболела спина, да так, что я не мог стоять, согнувшись, не опираясь при этом рукой на какой-нибудь предмет. В течение месяца ломило в тазобедренном суставе, и я приволакивал ногу, боясь резкой боли. Я почувствовал неладное и интуитивно предположил, что боль ищет место, за которое хочет зацепиться надолго и всерьез.
И наконец-то боль нашла свое место в коленном суставе.
Почти 40 лет назад, тренируясь в скоростном спуске, на вираже я наехал левой ногой на кусок капроновой сетки, используемой в качестве ограждения, и неизвестно как оказавшейся на трассе. Сетка, как тормоз, зафиксировала голень, а бедро и все тело продолжало по инерции двигаться со скоростью70 километровв час, резко разворачиваясь вправо и разрывая внутренний суставный мениск.