- Нет. Никто меня там не ждет, если не считать тетки из глухой керженской деревни. Я ей почему-то очень нравлюсь. Часто летом жил у нее – родителям бывало не до меня, а она, зная об этом, жалела меня.
- А если позовут, горячо и призывно уедете? - И посмотрела на меня внимательно. Я отвернулся.
- Кому-то опять в нахлебники. У меня здесь почти кабальный брачный контракт и кредитный договор с банком за покупку квартиры. Извините, Валюша, я далеко не миллионер.
Она замолчала и стала смотреть в соседнее купе, где безногий мальчик, лет десяти, играл со старшей сестрой. Рядом сидела с измученным лицом мать и что-то говорила ему, но разговор не клеился. Она часто вставала и уходила в курительную комнату. Здесь есть вагоны для курящих, где дым стоит коромыслом, в нашем курить было нельзя.
- Здесь инвалидов даже ценят, а у нас… - сказала она горестно при виде погрузки маленького инвалида на специальное кресло. Поезд подходил к Цюриху…
- Ты не купил случайно Geberit? - задала Хильда первый вопрос, как только я появился в квартире.
- Разве нам нужно менять старый унитаз? Откуда ты узнала, что я ездил в Йону?
- Это не трудно, у тебя на столе график работы группы.
- Есть там экспонаты по 3 тысячи долларов. Хочешь такой с автоматическим обмывом и сушкой?
- Ты получишь за свои мучения 20 тысяч франков. Тогда и купим, да, милый?
- Да-да.
Подойдя ко мне ближе, она, видимо, почувствовала запах женских духов.
- О, от тебя пахнет дорогими духами.
- У нас много в группе женщин.
- Симпатичные?
- Достойные, я бы сказал. А сегодня ты что-нибудь сварила-наготовила? – перевел я тему разговора.
- Не привязывайся ко мне со своими русскими привычками проводить ужин дома. Пойдем лучше в ресторан. В твой любимый бар, что на берегу Цюрихского озера.
- Ужинать я хочу наедине с тобой, чтобы никто не мешал, не глазел, а после еды сразу же в постельку, пока желание не пропало.